— Дагон ректор, — обратился он к дракону. — Там, в горах… Вам стоит на это взглянуть. Дело довольно срочное.

Мы с Алирийским почти одновременно оказались на ногах. Сердце гулко застучало в груди — неужели с кем-то из ребят произошло несчастье? Нет, вряд ли… тогда бы магистр уже об этом сообщил.

— Я тоже иду, — успела сказать только.

Дракон только скользнул по мне взглядом, но ничего не ответил. Набросил на плечи сюртук, вышел на середину кабинета, прикрыл глаза, сделал несколько взмахов руками — перед нами встало зеркало перехода — и шагнул туда. Разумеется, я бросилась за ним. Магистр вошел в портал за мной следом.

Вынырнули мы на полигоне, аккурат перед рамкой университетского перехода, откуда и отправлялись в горы. Еще несколько мгновений — и холодный горный воздух растрепал мои волосы. Очень холодный и очень сильный. Ребята из клуба спешно разбирали «крылья».

— Ух ты! — дракон даже присвистнул от восхищения. — Давненько такого не видел. Стопроцентный воздух, баллов шесть, не меньше. Я лечу туда, ты дежуришь у рамки, ты — зовешь Райха или Астора, кого первым дозовешься, ну и боевиков, само собой. Детей не тащите, опасно, — распоряжался Алирийский. — Все поняли? Остальные — на выход.

Он стоял почти на самом краю обрыва, смотря вдаль. Туда, где бешеной темной воронкой закручивался страшный смертоносный вихрь.

Когда мы уходили через переход, поторапливаемые магистрами, я не выдержала и оглянулась. В темно-серых облаках летел небесно-голубой в белых, будто схваченных инеем, разводах, дракон. Издали он казался единственным кусочком неба среди взбесившегося воздушного моря.

Глава 7

Отсутствие драконов поблизости еще не гарантирует отсутствие неприятностей.

— Ого, Джулс, классный шарф! Тебе идет, — сделал мне комплимент Сойер, — и цвет что надо.

Только тогда я спохватилась, что не вернула Экхарту его неожиданный подарок. Мы вместе с Сойем, Микки и еще несколькими ребятами из клуба прохлаждались на одной из небольших «площадей» перед учебными корпусами. Просто сидели, болтали и грелись на солнышке. Смотря в лазурное чистое небо и не верилось, что где-то там, за переходом — настоящий ураган.

— Носи его всегда — тебя сразу издалека видно будет, — добавила симпатичная веснушка Милли.

Я рассеянно улыбнулась и сильнее закуталась в шарф. Так мне было спокойнее.

— С Алирийским же все хорошо будет? — спросила вслух.

— Ну конечно, — со знанием дела сообщил Микки, — Он же дракон.

«Дракон… Можно подумать, раз дракон, то и не человек..»

— У него на счету знаешь сколько таких прорывов уже было? Не сосчитаешь.

Этот довод показался мне убедительным. И я позволила себе расслабиться, забыться и просто хорошо провести время с отличными ребятами. Почти позволила — голубое небо над нами все время напоминало раскинувшего крылья дракона, и даже в серых глазах Сойера виделось тревожная напоминание о прорыве.

— Ты сегодня какая-то напряженная, — отметил Сой, приобняв меня за плечи.

— Должно быть устала, — отговорилась я. — Не выспалась.

— Давай уложу в кроватку, — предложил этот нахаленок, откинув упавшую на лицо прядь золотистых волос.

Получил за свое предложение тычок в бок — и рассмеялся.

Вот почему с некоторыми подобные шутки-прибаутки забавляют, а с другими… крылатыми и взгляда достаточно, чтобы в краску вогнать?

К вечеру моя тревожность расцвела пышным цветом и я не выдержала — написала коротенькую записку: «Как вы? Все в порядке?» и села ждать ответа.

Его не было. Ни через пять минут, ни через час, ни через два. И когда я ложилась спать, предательский кристалл и не думал загораться. Я даже проверила — не сломался ли он. И ночью, ворочаясь с бока на бок я иногда поглядывала в сторону шкатулки — но ни единого проблеска так и не заметила.

Да и утром ситуация ничуть не улучшилась.

Кое-как отсидев одну пару одной из математических дисциплин, я решительно направилась в сторону ректората и успокоилась только тогда, когда удостоилась сухого кивка госпожи Шелл в ответ на свой вопрос: «Дагон ректор у себя?».

— Тебе назначено? — строго спросила она.

Я развела руками.

— Тогда садись и жди, ткнула она пальцем в кресло для посетителей.

Так я и сделала. А чтобы сидеть было интереснее, одолжила у секретарши один из выпусков ее любимого кулинарного журнала. В готовке я была не сильна, но лучше уж смотреть рецепты, чем разглядывать потолок. Тем более, что сидеть пришлось довольно долго, а отдельные блюда показались мне очень даже интересными. Но в конце концов дверь ректорского кабинета распахнулась, оттуда вышло несколько незнакомых мне, очень хорошо одетых мужчин и женщин, а еще через некоторое время и сам дагон.

— Оливия, золотая моя, запросите-ка финансовые отчеты по вот этим проектам за последнюю пару лет, — обратился он к секретарше — и только потом увидел меня и нахмурился.

— Ли? Что-то стряслось?

— Можно с вами поговорить? — спросила.

Дракон мельком взглянул на часы и кивнул головой в сторону кабинета.

— Только быстро. Сейчас сюда опять набьется хрущева куча зануд.

Выглядел Алирийский, пожалуй, уставшим. Теней под глазами не было, но лицо слегка помрачнело и глаза… не такие, как всегда. Вроде бы все того же прозрачно-голубого цвета. Только взгляд их был слегка расфокусированным. Если не приглядываться, и не заметишь.

— Просто хотела убедиться, что с вами все хорошо. Вы не ответили на мое сообщение, вот я и подумала… — произнесла скороговоркой, когда дверь за нами закрылась.

— Стоп, — он выставил ладони вперед и подошел ближе, странно на меня поглядывая. — А, понял, но ты напрасно переживаешь: случись что, твой проект просто …

— Я за вас волновалась, — прервала я его.

— За меня? — Экхарт выглядел озадаченным, будто такая простая мысль для него оказалась в новинку. — Кхм… да тоже зря, в общем-то. Вот он я — жив, здоров. Устал только как собака и домой заскочить не успел. Так что нечего тут прохлаждаться и занятия прогуливать по неуважительной причине, — попенял он мне ехидно.

И это меня сразу успокоило. Но я была бы не я, если бы ушла так просто.

— Вот смотрите, — передала я ему журнал. — Тут о вас написано.

И указала на заинтересовавший меня рецепт очень своеобразного блюда под названием «Горячее мороженое» — там предлагалось обложить мороженое печеньем и в таком виде его запечь.

Дагон изучил страницу — и неожиданно расхохотался — весело и совершенно по-мальчишески.

— Умеешь ты, Ли, одновременно и приласкать, и приложить, — высказался он чуть позже, потирая пальцами переносицу, а потом посмотрел, как он умеет, эдак с хитринкой.

— Я тебе потом покажу сравнение получше, — пообещал он многозначительно, вызвав своим хрипловатым баритоном и золотистыми бликами в глубине прозрачных глаз целое стадо дрейфующих по спине мурашек, — напомни только.

Я, как зачарованная, стояла еще какое-то время, вглядываясь в эту игру света, на мгновение мне даже почудились в радужках цвета нежного весеннего неба язычки странного, прозрачно-золотого пламени, и я подалась ближе, чтобы лучше их рассмотреть. Экхарт нахмурился, а потом и вовсе сжал переносицу пальцами, коротко, резко тряхнул головой, будто желая прогнать усталость или наваждение, и подошел к двери, намекая, на то, что мне уже пора.

Я спохватилась, попрощалась немного скомкано и поспешила в приемную и дальше, на выход. И когда уже почти вышла в коридор, вдруг услышала, как дагон шутливо поинтересовался у секретарши

— Как вы думаете, Оливия, что лучше: горячее мороженое или холодное жаркое?

Я не выдержала и рассмеялась в голос. Настроение скакнуло почти до самого неба. Стоило, наверное, подумать, почему… но думать не хотелось совершенно.

Эта неделя ознаменовалась тем, что мы с летным клубом знатно оскандалились и снова засветились на страницах «Вестника Халявы».